Николай Осипенко

Предметом гордости  Николая Осипенко всегда был сад Ириды, расположенный   в посёлке Утулик, названный в честь крылатой вестницы богов, сходящей на землю по радуге.

 

Художника Николая Николаевича Осипенко хорошо знают не только в Слюдянском районе, но и по всему миру. Его работы побывали: в Америке, Европе, во многих уголках России. Картины мастера отличаются нежностью, теплотой, любовью к природе и красоте.

Николай Николаевич создавал прекрасные байкальские пейзажи, картины с сюжетами, рождавшимися в его сердце. На заре жизни основной темой его живописных работ стали женщины и цветы, причем цветы из собственного сада.

Предметом его гордости всегда был сад Ириды, расположенный    в посёлке Утулик, названный в честь крылатой вестницы богов, сходящей на землю по радуге. В детстве Николай Николаевич даже не мог представить, что когда-то в будущем сможет вырастить собственный сад экзотических растений. Он вырос в самой холодной точке Северного полушария – Оймяконе, где в самые холодные времена температура достигала минус 72 градусов.

Окончив школу, Николай Николаевич поступил в Иркутское училище искусств. Отучившись, по распределению приехал в г. Слюдянка, где десять лет проработал в художественной школе. Потом вновь в г. Иркутск, где преподавал в том же  училище искусств, которое закончил. «Меня пригласили туда поработать мои знакомые. Но меня хватило только на три года, после которых я почувствовал, что не хочу жить в городе. Это были 1989 – 1990  годы, перестройка. И в этот момент я решил для себя, что надо жить на Байкале, вернулся и купил здесь дом», – вспоминал Николай Николаевич. Любовь к Байкалу в художнике пробудилась еще со студенческих пленэров – практике на свежем воздухе. Каждый месяц студенты уезжали на Ольхон, в Выдрино, Усть-Илимск, где писали картины с натуры.

Николай Николаевич не раз участвовал в международных выставках. Самые значимые проходили в Москве: в Совете Федерации и в Государственной Думе в 1994 году, когда должны были принять закон о Байкале, и выставка 1996 года в городе Тахо (штат Калифорния, США). Выставка была организована по программе культурных связей городов- побратимов Тахо-Байкальск. Благодаря этой выставке в далекой Калифорнии появилась возможность познакомиться с Байкалом, с поселком Утулик. Все картины байкальских художников с выставки в торжественной обстановке были преподнесены в дар городу Тахо.

Но, как признавался сам мастер, он бы не добился таких творческих высот, если бы не встреча с Диной Семеновной, его женой, а тогда просто девушкой из художественного салона Иркутска. «Это очень романтичная, хотя и естественная встреча, – вспоминал он. – В то время я преподавал в слюдянской ДШИ и мне нужны были краски, кисти, резцы. А Дина как раз работала в салоне. Как-то раз я пришел за резцами по линолеуму, которые она обещала мне оставить. И в качестве благодарности такой милой и приветливой девушке, я рассказал ей про то, как ходил в горы на Хамар-Дабан, показал фотографии и пригласил ее в поход. Мне тогда, да и сейчас кажется, что поход в ресторан слишком банален для такой прелестной девушки, мне хотелось удивить ее. Она согласилась, и спустя какое-то время мы встретились, после чего я пригласил ее в художественный музей. Там я все работы знал назубок и рассказал ей все, что знаю о картинной галерее. Что еще девушкам надо? Умный, да еще в горы ходит и картины знает! После ее приезда в Слюдянку понял: я ей не безразличен. Так она приехала ко мне и осталась. Это был 1978-й год, и живем мы вместе уже 35 лет! Дина больше чем жена. Она как продолжение тебя, твой друг и соратник, твоя совесть. Больше всего я ценю ее за гибкость мышления, острый ум и доброту. Если перебрать наиважнейшие моменты в моей жизни, и представить, что ее бы не было, без нее моя жизнь просто бы разрушилась». Николай Николаевич и Дина Семеновна всегда оставались единомышленниками и вдохновителями друг друга. Их взгляды были устремлены в одну сторону, их мысли были связаны и неразрывны. Они дополняли друг друга как холст и краски, как плодородная почва и яркий цветок – без одного нет другого.

Вместе с Николаем Николаевичем все время находилась его дружная и крепкая семья: сыновья и две очаровательные внучки Карина и Марьяна.

Сад Ириды для Николая Николаевича тоже являлся частью семьи, он относился к нему, как к живому существу, и каждое растение ему по-своему было дорого. Папоротники, гранат, кофейное дерево, грецкий орех, различные виды яблонь и груш, сакура, вишня, пионы, бархатцы, лилии, анютины глазки, незабудки, дельфиниум, болотный ирис, маргаритки, ноготки. Продолжать можно бесконечно, но проще назвать, чего у Николая Николаевича не было. Он постоянно искал новые растения, поддерживал связь с разводчиками и сам абсолютно безвозмездно участвовал в обустройстве садовых участков. Одним из них стало озеленение территории рядом с музеем Рериха в Ангасолке.

Смерть Николая Николаевича в 2015 году стала горьким известием для почитателей его творчества. Ольга Яковлева, в прошлом корреспондент районных газет однажды посвятила супругам Николаю и Дине Осипенко два стихотворения. Как напишет она позже: « Меня смутило «Художник взял кусок земли…» Откуда это предвестие? Я даже не решилась опубликовать его в газете вместе с заметкой о том событии. Но в сборник стихов включила. И, перечитывая теперь, думаю: «Всё не случайно…»

В Саду Ириды

 

Со своим уставом быстрым

Ворвалась я в дивный сад,

Где не думают о Тризне

И о прошлом не грустят.

Здесь живут одним мгновеньем,

Хочешь счастья – вот оно:

Поброди  тропой Забвенья,

Загляни в Души окно.

По своим законам вечным

Здесь растет всё и живёт,

 

Даже Солнце, даже Ветер,

Гор далёких тихоход.

Здесь Причал Любви,

Здесь – Вечность…

Здесь Покой и Благодать.

Как же смог поэт – художник

На Земле это создать?

* * *

Художник взял кусок земли

И создал на нём Рай.

Здесь всё в гармонии цвело –

Божья благодать!

А за забором кладбище

Забытое жило,

Но он не думал о плохом –

Всё равно!

Росли деревья и кусты –

Всё на своих местах,

Плодились кролики в тиши

И рыбки на прудах.

А за забором кладбище

Забытое жило.

Но он не думал о плохом –

Всё равно!

Он много знал, читал, умел –

Подобен богу был,

Жил по теории своей —

На тот свет не спешил.

А за забором кладбище

Забытое жило,

Но он не думал о плохом –

Всё равно!

Он прожил много-много лет,

Друзьям и внукам рад.

Не ждал он благодарности

И никаких наград.

Но всё ж пришёл его черед,

И дивный этот Сад

 

Теперь с ним по соседству.

Так люди говорят…